Тебе

[белоснежная лилия]

«Открой глаза. Нет, ты открой. Чувствуешь, здесь тепло и ничего не меняется. Ничего не изменится, если ты откроешь свои глаза. Так же темно и так же ничего не существует. Только мой голос и твои чувства. Перестань, слышишь, не надо плакать.. Ты не видишь даже своих слез, их не вижу и я. Перестань, это лишнее, все хорошее всегда будет с тобой, все как я тебе говорила, оно просто всегда будет под оболочкой тебя, так же закутается в наши лучшие дни, как сейчас ты в одеяло. Я останусь в тебе, останусь с тобой, и не важно, что меня не будет рядом. Позже, ты вспомнишь мои слова и улыбнешься, я ведь всегда права, пройдет время и я останусь в тебе лишь теплым комочком хороших и ушедших воспоминаний… Ну выгляни, я хочу твои глаза. Ну посмотри на меня. Это ведь не ты должна прятаться, а я, но ведь я вся перед тобой.»
Она сделала глубокий вдох, три секунды отдыха от этого холодного голоса, столь любимого и столь холодного. Вот если бы этот дым навсегда остался в ее легких, и уже не было бы кислорода, тогда она бы поняла, что я не могу сейчас вылезти из-под этого чертового одеяла. Нет кислорода, нечем дышать, моя атмосфера скоро окончательно растворится, так же как и та, что сейчас пытается вытащить меня из утробы переживаний. Зачем сейчас все эти слова, ты же прекрасно знаешь, что это ничего не изменит, НИЧЕГО. Ты не останешься со мной, ты больше не будешь улыбаться мне по мелочам, подшучивать над моей нелепостью и любить меня больше не будешь, НИКОГДА. Через час, или два, как только солнце появится в этом окне, возле которого мы часто стояли вместе и молчали под дождем и снегом, любовались закатами и рассветами и где ты мне в первый раз показала свою звезду, как только появится первый луч, мое солнце исчезнет и я навсегда останусь в темноте. Мне будет пусто и холодно, как сейчас, под этим ярким пледом, в который ты так часто закутывалась в ожидании меня. Ты думаешь, что я забуду. ВРЕМЯ НЕ ЛЕЧИТ. Ты заразила меня смертельной болезнью, и без моего лекарства – тебя, я умру, я исчезну, и некому будет хранить те воспоминания, о которых ты сейчас мне твердишь. Только больше ничего не говори!!! - так и рвется наружу, но скулы скованы слезами, а в горле першат последние нежные слова, никому уже ненужные и невостребованные.
«Пожалуйста, перестань, мне тоже нелегко, не мучь меня. Ты думаешь, мне просто уходить?!» – в ее голосе зазвучали нотки обиды и разочарования.
Ну что же ты, ну конечно нелегко, конечно ты сейчас переживаешь и с минуты на минуту расплачешься. Ты ни в чем не виновата. Ты это хочешь мне доказать? Пусть так, никто ни в чем не виноват, просто так получилось… Ну почему же так получилось? Ты можешь помолчать?! О нет, по-английски ты никогда не умела, да я тебя и не виню. Смешно, но я так себе все и представляла.
Как-то здесь душновато. Ковыряю дырку во внешний мир, где есть ты и где тебя скоро не будет. Что-то свежее теребит ноздри. Глаза закрыты, и сердце продолжает заливать кровать остатками чувств. Представляю себе сцену: я встану, а кровать уже пропитана красной краской моей вытекающей боли, лужа бездонна и я никогда не смогу ее убрать с этого места. А потом, когда меня не будет, хозяйка квартиры будет показывать это пятно как в известном замке Англии – здесь, мол, убили любовь такой-то и такой-то и теперь это пятно ничем невозможно вывести. А новые жильцы закроют его каким-нибудь ковром, и уже никто не вспомнит о существовании столь светлого чувства, которое сейчас в судорогах ищет свой последний путь.
«Ну, все, мне это надоело, ты меня как будто не слышишь. Я, конечно, все понимаю, но и ты пойми меня. Неужели сложно взять себя в руки и просто поговорить со мной, мы ж все-таки в последний раз видимся! НУ?!» Она еще раз попыталась сорвать с меня одеяло, но эту кожу снять с меня даже ей не под силу. Она фыркнула, вздохнула и пошла на кухню.
Вот она: репетиция твоего ухода. Я слышу шаги, они постепенно становятся тише, и все отчетливее в этой тишине я слышу стук собственного сердца: сначала мерное постукивание слева, а потом угрожающая тишина, и снова стук, и снова тишина. Глаза не хотят этого видеть, но я, пользуясь моментом, вырываюсь из объятий своего заключения.
В комнате ничего не изменилось. Странно, катастрофа моего существа никак не отразилась на моей обители: все на своих местах, даже кролик по-прежнему копошиться в клетке, не зная о том, что сейчас творится с его хозяйкой. Как бы мне хотелось сейчас оказаться в его шкуре! Хотя нет, мы и так похожи - также как она иногда остается без свежей воды и корма, я сейчас останусь без этого навсегда, мои витамины и пища уедут от меня в неизвестном направлении, уже ни один зоомагазин не поможет кролику моего сердца. Нет, уж лучше я обратно, в свою клетку пестрого пледа. Здесь просто невыносимо – в воздухе стоит ее запах, а все вокруг хранит следы ее прикосновений.
Почему со мной? Почему вообще все так происходит? Люди любили друг друга, строили свое существование на эмоциях и чувствах, засыпали, держась за руки, и видели во сне друг друга, а когда просыпались, то устилали каждый день цветами счастья. И вот к чему привел нас этот сказочный путь: ты нервно куришь на кухне, а я через призму горечи и слез разглядываю наше с тобой прошлое, будущего у которого нет.
Я ехала домой. 15 часов напряженной работы перед монитором давали о себе знать – глаза слезились, и, то и дело, пытались соединить ресницы. Сон в транспорте давно был для меня привычным занятием. Я никогда не проезжала нужную остановку и в этот раз тоже позволила себе предаться объятиям Морфея. Глаза автоматически открывались вторя дверям, но замечая пейзажи ненужных домов, снова покрывались мглой сладкой дремы. Оставалось совсем немного, десять минут и я наконец-то окунусь в беспечную атмосферу своего жилища и растворюсь в подушке. Веки дрогнули и я увидела за окном удаляющийся силуэт любимого дома. «Проехала!» – мелькнуло внутри, и я резко поднялась со своего места. Решив не поднимать паники, все-таки автобус был не последним и идти мне было совсем недалеко, я спокойно подошла к дверям. Остановка уже приближалась и глаза привыкали к свету после транспортного сна. Сделав шаг в морозный день, я укуталась в шарф и поправила сумку. Ты стояла рядом, ожидая, вероятно следующего автобуса. Ты была прекрасна: немного уставшие яркие глаза, помеченные ветром руки, обиженное выражение пухлых губ. Ты, наверное, уже давно здесь стоишь – сжатые плечи и почти незаметная шея в теплом свитере, при виде тебя такой меня бросило в дрожь. Я сделала вид, что осматриваюсь и читаю надписи на остановке. К тебе тянуло просто безумно, но что спросить, как обратиться я не знала, а голова почему-то совсем не хотела думать над этим, для сердца же было главным одно – нахлынувшие эмоции. Ты переступила с ноги на ногу и еще раз вытянула шею, чтобы посмотреть на опять пустую дорогу.
«Нет, ну надо подойти, она же сейчас уедет, и я так и никогда не узнаю ее самое красивое в мире имя».
Внезапно ты повернулась начала что-то искать взглядом. Я отвернулась и лишь краешком глаза наслаждалась твоим силуэтом. Я почувствовала, как твои глаза остановились на мне, сердце бешено заколотилось, и я с глупейшим видом продолжила вглядываться в надпись на остановке. Странно, но до этого дня я не знала, как она называется, и сейчас тоже была уверена, что не запомню, мое внимание было слева от меня, оно было сосредоточено на всем твоем существе, и моя душа каждой невидимой своей частичкой сместилась в твою сторону.
Ты сделала пару неуверенных шагов и, преодолев границу молчания между нами, тихо спросила: «Извините, вы не подскажете, на чем я могу доехать до Есенина, 6?», - голос твой немного дрожал.
«Не волнуйся ты так, а то я сейчас не смогу ответить тебе ни слова», - мелькнуло у меня. Внутри все кипело, но я была настолько счастлива, что не смогла скрыть широкую улыбку на довольном лице. Во мне закипела невесть откуда взявшаяся смелость:
«Вы знаете, я сейчас иду туда, если хотите, я вас проведу…»
В тот момент, если бы мы смогли расцепить наши глаза, мы могли бы почувствовать как тонкие нити симпатии и влюбленности окутывают нас с ног до головы, но ни ты, ни я не могли предвидеть в тот момент, чем все это закончится. Если бы можно было повернуть время вспять! Ты, наверное, подошла бы к другому человеку, а я бы осталась с невостребованной нежностью к тебе в своей атмосфере. Но границы стерты твоими словами, глаза связаны и сердца приблизились друг к другу на опасно близкое расстояние. «Да, спасибо… а что, мне ехать дальше не нужно?» – ты растерянно теребила край кармана. Я улыбнулась: «Ну только если в другую сторону… Идем». Моя улыбка казалось, нас сблизила, ты успокоилась и медленно побрела рядом со мной, а мне стало легко, и снова вернулась уверенность. «Нет, она там не живет», - терзало меня: «Наверное, к кому-то в гости… А вдруг это ее молодой человек, или девушка… или она идет по делу, а может…» Минуты этих размышлений мне хватило для того, чтобы решиться на вопрос: «В Гости идете?» Ей, похоже, тоже не нравилось идти в молчании, и она радостно и быстро выпалила: «Да, что-то вроде того, у меня здесь бабушка жила, теперь думаю сюда переехать». Все мое существо ликовало: она поддерживает разговор, значит есть надежда!!! Хотя, с другой стороны это могла быть просто тактичность, я ведь все-таки ей помогаю. Интересно о чем она сейчас думает.. Быстрей бы дойти и чтобы от меня отвязались или все-таки обо мне, о симпатии и потеющих ладонях…
«Вот мы почти и дошли…это шестой, вам какой корпус?» - немного расстроено и вяло сказала я.
Она , осматриваясь, покрутила головой. «Вот честно не помню, по-моему первый…», - она с надеждой, к показалось мне, посмотрела прямо в мои восхищенные зрачки. В красноватых жилках пульсировало «Не уходи…ну поговори еще со мной».. Странно куда-то удалилась усталость и сонные мысли, нет сейчас я не смогу уснуть, я уже вижу свой сон, сон наяву, мою мечту и мою реальность. Хотя нет, не мою, она рядом, но мы так далеко друг от друга, настолько, что пора бы строить мосты, чтобы не утонуть окончательно в этом большом городе. «Первый – это мой, вот он», - я махнула рукой в сторону своего дома: «Если тебе… (крайне неуверенно я решилась на близость хотя бы в разговоре)..сюда, то я буду только рада». Что она сейчас скажет, как она отреагирует на такой стремительный шаг к ее рукам и губам, сейчас она, наверное, очень быстро развернется и, поблагодарив, пойдет искать квартиру своей бабушки…или..нет, мне не может так улыбнуться счастье, вот так, прямо на улице.
Через полчаса мы уже сидели у меня и наслаждались горячим чаем. Все было слишком просто, слишком. Я не могла поверить своим глазам – ты сидишь рядом со мной, мы мило беседуем ни о чем и ты робко, но уже откровенно рассматриваешь мое жилище. С каждой минутой меня все больше засасывает в тебя, с головой, целиком. Я не отвожу взгляда и, не смущаясь, восхищаюсь каждым твоим движением. Сердце замерло и боится стучать, боится спугнуть мою мечту, такую еще нереальную, но такую материальную, такую, что можно дотронуться. Но я терзаю себя, мне нравится ждать, сдерживать себя. Мне так много хочется тебе сказать в этот момент, просто сесть напротив тебя, посмотреть в твои одинаковые зрачки и вылить свои душу прямо к ногам. Я не хочу торопиться, я неуверенна и скована своими эмоциями, а ты… ты сидишь рядом и теребишь покрывало.. Смешно выбивается прядь из твоей милой улыбки и сосредоточенного образа, она придает тебе немного наивный и детский вид, из-за чего меня все сильнее охватывает умиление. Я боюсь к тебе прикоснуться, боюсь. что задену кресло под тобой руками, а ты растаешь. словно мираж моего влюбленного сознания. Но ты рядом, ты согласилась бросить все свои поиски и согреться моим чаем в моем доме. Картинка начала, начала нашего счастья и моего конца.
Нам часто нравилось молчать, это безмолвие сближало, словно в тот вечер, мы общались незримо и не шевеля губами, мы чувствовали друг друга. Словно были беременны друг другом, и мы обе знали, что под моим сердцем бьется твое, а у тебя мое. Унисон… такому созвучию мог позавидовать любой дирижер, ах если бы великие композиторы могли бы слышать эту музыку любви, то они наверняка бы прославились. Но наша музыка была слышна лишь нам, и только иногда проливалась на других умилением моих тебе песен. Ты не любила гитару, ты ревновала меня к ней. Ты ни с чем и ни с кем не хотела делить мои пальцы и мое воображение, ты поглощала и затягивала меня в свою собственную сказку, из которой я не хотела выходить, не хотела возвращаться. Ты называла меня в то время диким котенком, потому что я мурлыкала во сне, а иногда больно кусалась. Но каждая рана, которую я невольно приносила тебе, я ревностно залечивала так, чтобы ни один шрам не напоминал тебе о ней. Мы гуляли по ночным улицам, и ты все время удерживала меня от желания осквернить очередную клумбу и принести на коленях цветы к ногам моей принцессы, да я именно так тебя называла. Да ты и была на нее похожа, ты словно не из этого мира и эпохи, ты курила и пила настолько аристократически, что твоя голубая кровь словно проступала через венки на твоих нежных руках. Ты часто обижалась на мои насмешки, и я долго просила у тебя прощения за свои шутки, мне нравилось это делать, мне нравилось, когда ты обижаешься и когда ты прощаешь. Твои губы кривились в серьезном и снова расцветали при моих словах.
Мой нежный ребенок! Как же я любила тебя… Нет, как же я люблю тебя… Все эти мгновения не просто уйдут вместе с тобой и оставят пустые страницы моей жизни, все эти мгновения вычеркнут меня из твоей жизни, потому что новая ты не захочешь об этом вспоминать, а ведь картины стареют и выцветают, если их не подкрашивать воспоминаниями. И моя галерея также засохнет и рассыплется прямо в моем сердце, оставив лишь клочки того, что я смогла сохранить. Ты не вспомнишь даже сегодняшний день, потому что больше ничто тебе не будет напоминать обо мне. Словно наркотик, ты вывела меня из своего организма, и теперь ты абсолютно здорова от меня. У тебя не будет ломки, ты сможешь уйти… я... останусь здесь, лежать и упиваться твоим остаточным запахом и тяжелым звуком твоих последних шагов. Дверь закроется и я останусь в своей клетке без выхода и мыслей о том, что все может быть иначе.
Ты снова сорвалась. В этот раз я знала, что все именно так и будет. Никто не смог бы заметить то, что в тебе что-то меняется, но я видела, что на твоих пальцах чужие отпечатки, а на твоем лице грязь чужих поцелуев. Ты вся была грязная, но я знала, что я смогу пересилить себя и спрятать свои дурные мысли и истерично стучавшее сердце, я смогу их смыть, как и все следы твоего преступления в своей любви. Я нежно обняла тебя и промолчала. Мне не хотелось говорить в такие моменты, мне хотелось онеметь, да, в принципе я и так немела, словно меня охватывал паралич, который убережет меня от ненужных слов и действий, такой защитный механизм моей любви.
Вырвавшись из моих объятий, неровной походкой ты прошла в комнату и рухнула в одежде в кресло. Я осела на пол: сердце бешено стучало, я знала, что будет дальше.
- Ну что ты на меня смотришь?
(мое молчание)
- Чего ты молчишь?
(смотрю в глаза)
- Что, не разговариваешь со мной? Да? Думаешь, я сволочь? Да?
(в ушах звенит от твоего резкого и пьяного голоса)
- Молчишь.. Ну почему ты всегда молчишь… Ты как кукла! (она засмеялась) С тобой можно делать все – вот сейчас покажу тебе засосы, а ты так и будешь молчать… Вот, на, смотри!!
(я отвернулась, но я знала, что ее шея, такая любимая и исцелованная мной, сейчас содержит печати, ярлыки губ других людей, мне было все равно. Это была не моя принцесса, это был другой человек, который всегда приходил пьяным и разговаривал резко. Это был отрицательный герой в нашей сказке, которого я изгоняла с помощью своей любви. Каждый раз я набиралась сил и изгоняла его из тебя, и у меня всегда получалось.)
- нет, ты посмотри!!!
(ты подошла ко мне схватила меня за руку)
- Ну скажи, что ты меня ненавидишь! Скажи!!!
(мне было больно, я не сопротивлялась и посмотрела тебе в глаза, полные злости и ненависти. Это был удар, удар по сердцу, такой стремительный и такой сильный, что ты не могла уже его остановить.)
- Да пошла ты.. Ты просто тряпка! Ну давай, говори мне, поплачь, может быть, я тогда и так больше не буду делать, давай, реви!!
(я знала, что мои слезы теперь ничего не исправят, ты их никогда не видела, ты не увидишь их и сейчас. Я буду сильной, моя любовь будет таковой. Тебе было скучно в моей обители чувств, поэтому ты так и поступала. Я не любила с тобой спорить, я не любила на тебя жаловаться и никогда этого не сделаю, как бы ты не поступила, чтобы не сделала. Я слишком люблю тебя, чтобы обращать внимание на мелочи, а то, что ты делала сейчас, было такой каплей в море моей любви, что оно не могло отравить во мне ничего).
- Пошла ты на «;%..!!! Я ухожу от тебя, я не хочу тебя, и никогда тебя не любила, чертова лесбиянка! Я трахалась и буду трахаться с мужиками, и ты никогда не сможешь мне их заменить! Дура! Ты думала, что я люблю тебя?! Дура!!!
( я проглотила это лекарство, мои невидимые розовые очки рассыпались, больно раня своими осколками. Их дуги болтались на моих ушах, а оправа давила на переносицу. В висках стучала кровь.. Ты знала, что меня это не заденет. Ты знала, что меня это не обидит. Я ведь люблю тебя, я стерплю все что угодно. И мы снова заснем, держась за руки.)
- Я люблю тебя, посмотри. Каждая моя клеточка любит тебя, каждый мой вздох это ода тебе, каждый мой взгляд ищет твои глаза и движение, каждый шаг направлен к моей принцессе, ребенок, ты просто пьян, ты просто… (я говорила тихо и многих слов ты не слышала, а может, я и говорила про себя)
Ты не дала мне договорить и прервала меня пощечиной: Это не любовь! Ты больна, ты одержима! ты не человек, ты просто подобие! Не называй меня так больше никогда, ты не имеешь на это права!!!
Через полчаса я сидела на скамейке и смотрела на звезды. Мне не было холодно, хотя кончики пальцев, казалось, покрылись инеем. Тапочки и домашний свитер были моими перьями, я была открыта всем ветрам и мечтала о том, чтобы у меня выросли крылья, ты ведь так любила птиц. Ты крикнула что-то с балкона... Сейчас... еще немного потерпеть и ты вернешься, ты станешь моей любимой и выйдешь ко мне. Ты будешь плакать и просить прощения, но в этот момент в тебе не останется для меня ничего, ничего кроме океана твоих ресниц и пропасти зрачков, я загляну тебе в душу, и узнаю, что ты вернулась.
Минута за минутой… звезды успокаивали меня, а твоя звезда говорила мне о том, что сегодня снова не смогла тебя уберечь, она каялась и клялась, что это больше не повторится. Я улыбнулась ей, и она ответила мне желтыми лучами. Ты села рядом и долго молчала.
- Мне нужно с тобой поговорить, пойдем…
Воспоминания. Как же много их как же не хочется с ними расставаться. С того момента прошло много времени, казалось, прошла вечность и эта была прошлая жизнь. В моей летописи не было шрамов от твоих преобразований, были лишь минуты умиротворения, когда ты лежала на моих коленях и что-то подолгу бормотала, я не слышала ни слова, я разговаривала с тобой руками, прикосновениями…А теперь... теперь все изменится. Ты пришла другой. Ты пришла собой новой. И я уже была не в силах изгнать из тебя это. Ты говорила монотонно и заглядывала мне в глаза. Я как всегда молчала и боялась, в первый раз боялась твоего взгляда. Тело оставалось ватным, и впервые я почувствовала себя куклой, которую оставляет навсегда на пыльной полке любимая хозяйка. Что я делал не так? Я успокаивала тебя тогда. Когда ты боялась, когда ты делал, и говорила глупости, когда ты была растеряна и неуверенна в себе. Я прощала тебя, нет, скорее я на тебя не обижалась. И вот ты уходишь, вот ты растворяешься.
Ты вернулась с кухни, я по прежнему лежала в своем убежище. Сейчас ты скажешь последнее слово и твои шаги на этот раз станут последними. Звенящая тишина нарушалась твоим сбитым дыханием, рука проскользила по крыше моего импровизированного дома и я осталась наедине с твоим «прости». Я никогда не обижалась. Я закрыла глаза и моя пустота вырвалась наружу, вырвалась вслед тебе последним моим, посвященным тебе вздохом. Тебе. (с) Катерина ezhaka Пытлева

@темы: ахах,украла..а как же иначе;), зацепило, читай